Владимир Юрьевич Пучков
Пахнут ночи дымом и черешней,
вздрагивают теплые мостки,
плавают в лимане почерневшем
фонарей размытые желтки.
Тополя покрыты именами
перекрестков наших и годов,
и на память связаны над нами
узелки трамвайных проводов.
Я не стану делать путь короче –
торопиться надо было днем...
Ах, какие медленные ночи
в пыльном Николаеве моем!
Заспешил автобус на ночевку,
на Слободке вздрогнули сады –
и звезда упала за Терновку,
никому не причинив беды.
* * *
Воспоминание о конно-спортивной школе
Эмилю Январеву
Пароходик уходит за кадр,
зарывается в волны закат,
и вода – золотою заваркой
за Варваровкой...
Одноклассница, милый подросток!
У завистливых глаз на виду
мы вели по тропиночке острой
вороного коня в поводу.
Спотыкались копыта о гравий,
конь разламывал воду, горяч.
А кругом зеленели овраги –
там тогда еще не было дач.
Там от воздуха птицы пьянели,
и высокие травы росли,
и почти невесомо висели
над водой чернобривцы-шмели...
Вкус черешен, начало каникул.
Оглянусь, будто кто-то окликнул
из июньского детства меня!..
Табунок пацанов на лужайке,
и девчонка в динамовской майке,
и чудесная морда коня.
Николаевские поэты Владимир Пучков, Дмитро Креминь, Эмиль Январёв, Вячеслав Качурин
У Золотых ворот
Сегодня ты поймешь, откуда так знакома
рука, что, исчерпав простой любовный код,
черкнула наискось в кабине таксофона:
«Я буду ждать тебя у Золотых Ворот».
На перекрестке трехминутном, двухгрошовом,
где стекла выбиты и ветер ворот рвет,
крошись, цветной мелок, заговоренным словом:
«Я буду ждать тебя у Золотых Ворот».
Напрасно не звони и никого не мучай,
любви своя пора, разлуке свой черед.
За сахарной горой, за аспидною тучей –
я буду ждать тебя у Золотых Ворот.
* * *
Песенка о Новогодней свече
Когда на улице темно,
когда за стеклами – ни зги,
не занавешивай окно,
свечу старинную зажги:
как тайный почерк, от огня
лицо проявится в окне...
Ты – обманувшая меня,
ты – обращенная ко мне.
Гуляет ветер, теребя
гремучие подолы крыш,
и снова страшно за тебя –
как беззащитно ты горишь!
Исчезнешь в сутолоке дня,
под утро явишься во сне...
Ты – не простившая меня,
ты – обращенная ко мне.
Я знаю, здесь твое жилье,
в стекло неслышно постучу –
сквозь отражение свое
увижу вновь твою свечу.
Дрожишь, мерцая и маня,
в недостижимой вышине...
Ты – не забывшая меня,
ты – обращенная ко мне.
Вечеринка с гитарой
Катерине
Такого еще не слыхали
за этим случайным столом:
мы песенку порознь слагали –
теперь ее вместе поем.
А дальше – иная забота:
известно давно наперед,
что нашу мелодию кто-то
фальшиво потом напоет.
Он собственной песни не нажил –
с подругой упав на скамью,
он выдаст заветную нашу
за чистую правду свою.
Ты слышишь – любовной весною
бренчат на гитарах дворы!
Пускай переврут и присвоят –
мы будем добры и щедры.
Пусть ночью на дымном вокзале
мелодия дышит тепло.
Чем больше ее искажали –
тем больше в ней судеб жило.
* * *
Ремонт
Вот уже третий месяц душа пуста:
я не вижу маму, сестру, отца.
Между мной и родными – ремонт моста,
и проезд ограничен в оба конца.
А рассвет синеок, и закат румян,
но не стынет раствор, не берет цемент.
Я твержу себе: если бы не ремонт,
мог бы мигом домчаться в любой момент.
Видно, так уж устроен мой подлый мозг,
изворотливо правит свой легкий суд.
Я забыл, что покуда открыт был мост, –
заезжал в кои веки на пять минут.
В древней Ольвии
Прощание в аэропорту
Той весной мы расстаться решили.
Я сказал тебе: "Зла не таи..." -
но меня очертаний лишили
набежавшие слезы твои.
"Успокойся, – шепнул я, – опомнись,
все, что было, тебе отдаю,
и повинною нежностью полнюсь,
и добра от тебя не таю".
Ты в ответ засмеялась негромко:
"Не о том, не о том говорим..."
Исчезает последняя кромка
между мною –
и небом твоим.
* * *
Вечерний чай
Эти губы выстудила стужа,
хоть на них помады яркий след.
Здесь по объявлению ищет мужа
женщина, которой тридцать лет.
У соседок дети, кухня, стирка –
кооперативный домострой,
а ее высотная квартирка
дышит неподвижной чистотой.
Я сижу, отважен и случаен,
глупо улыбаюсь ей в ответ,
и меня поит цветочным чаем
женщина, которой тридцать лет.
Дивную вытягивает шею,
легкую цепочку теребя.
Что мне делать, если рядом с нею
я мальчишкой чувствую себя?
Мы на блюдце стряхиваем пепел,
с карточки волнуется родня…
Сосчитаем, сколько мертвых петель
бабочка опишет у огня.
До чего глотки густы и сладки,
и грустней игры на свете нет,
как сама с собой играет в прятки
женщина, которой тридцать лет.
В родной Вечёрке с коллегами
Эхо
Заблудилась, ушла? Поделом.
Пусть на память нанижется это:
балериной сквозь бурелом
пробирается легкое эхо...
Хоть откликнись на голос живой!
Прилипает к подолу репейник,
зарастает тропа муравой,
зарастает травой муравейник.
* * *
Уходи, покуда снег не выпал...
Я сегодня руки разниму –
уходи, покуда не засыпал
он тропинку к дому моему.
Уходи, любимая, смелее
и скорее, потому что нет
ничего печальней и больнее,
чем увидеть
твой – отсюда – след.
* * *
Песенка о лыжной прогулке
– Прощайте! – и пальцы разжались. –
Я больше сюда не приду...
От камешков тихо рождались
круги в студенистом пруду.
Обоих разлука знобила,
лыжня начинала разбег.
– Я вас никогда не любила.
– А я не забуду вовек.
“Прощайте!..” Но волны упруго
не прочь уходили, а вспять,
они проницали друг друга,
и пальцы сплетались опять.
Летели снежинки, некстати
касаясь оттаявших век...
– Я вас не любила, оставьте!..
– А я не забуду вовек.
Не хмурь напряженные брови,
трезвящего снега лизни!
Как две сумасшедших любови –
шли две параллельных лыжни.
Наверно, ослабло крепленье,
а может, дохнуло весной –
припали они на мгновенье
друг к другу под старой сосной.
И эхо рвалось в круговерти,
и варежкой падало в снег:
– Я вас не любила, поверьте!..
– И я... Не забуду... Вовек...
С поэтом Юрием Кублановским
Зима в Черноморке
Катерине
Сверну ненадолго – затейливая блажь! –
и выйду к берегу, по-зимнему неловок,
где в льдистых надолбах заиндевелый пляж
хранит следы твоих кроссовок,
где грудой свалены на мерзлом хоздворе
стальные пузыри цепных плавучих ядер,
где хрипло тужит вмерзший в берег в декабре
дощатый летний дебаркадер.
Уже не тот ландшафт… Года, как жернова,
размалывают плоть живого материала…
Любовь моя! Ты все-таки жива –
ты просто голос потеряла!
Ты песен заказных не можешь петь с листа!..
В молчанье ледяном, в покое одиноком
над берегом родным стоит одна звезда
и смотрится в меня немым молящим оком.
* * *
Последний десантник
Он у подножия затих
с ненужными цветами.
Он каждый день – среди живых,
лишь в этот день – он с вами.
Ведет безмолвный разговор
с плитой гранитной строгой.
Уймись, зеркальный фотокор,
хоть здесь его не трогай!
Он опускает долу взгляд –
и видит вас, ребята,
он знает, он не виноват,
что уцелел когда-то.
Когда надсаживалась грудь,
принять удар готовясь,
он не пытался обмануть
ни вас, ни смерть, ни совесть.
Тяжелым был ваш звездный час –
не высказать словами!
Один остался среди нас,
но в этот день – он с вами.
Стоит, молчание храня,
в глазах блеснет украдкой
то отблеск Вечного огня,
то милость жизни краткой.
Письмо
В меру оснащен и независим,
незаметно убыстряя шаг,
я живу, не получая писем –
частных, не по службе, просто так.
Мир со мной общителен и ласков:
ломятся за тридевять земель
деловые отпечатки факсов,
виртуальные шрифты e-mail.
Но живое слово человечье
просится с душой побыть в ладу –
лугом, спотыкаясь о наречья,
речь вести, как лошадь в поводу.
Сопричастным вздохом заплетая
мысли нарождающийся путь,
в паузе, где дремлет запятая,
перышко в чернильницу макнуть.
И судьба аукнется, поверьте! –
задохнувшись, прилетит само
в рукописном розовом конверте
женское душистое письмо.
* * *
* * *
Книги В.Ю. Пучкова
- Пучков, В.Ю. Азбука музыки: стихи и поэма / В.Ю.Пучков; худож. оформл. И.Г.Балюры. - К.: Молодь, 1984. - 54 с.: ил. - (Первая книга поэта)
- Пучков, В.Ю. Вечерний чай: стихи и поэмы/ В.Ю. Пучков. - Николаев: Возможности Киммерии, 1998. - 119 с.: ил.
- Пучков, В.Ю. Видимо-невидимо: стихи и поэмы / В.Ю. Пучков. - К.: Молодь, 1989. - 79 с.
- Пучков, В.Ю. Штрафная роща: стихи / В. Пучков. - Николаев: ЧП Гудым, 2005. - 87 с.
- Пучков, В.Ю. Два берега: стихи / В. Пучков, Д. Кремень. - Николаев: Изд-во Ирины Гудым, 2008. - 127 с.: ил. - Содерж.: Спасенное слово/ В.Пучков. Скіфське бароко/Д.Кремінь.
- Пучков, В.Ю. На стыке моря и лимана: стихи, поэмы, переводы / В. Пучков. - Николаев: Возможности Киммерии, 2008. - 260 с. - (в пер.)
- Два берега = Два берега: лет. - Худ. вид. сборник - трилингва взаемоперекладачив = лит. - Худ. изд. / В. Пучков, Д. Кремень; пер. укр. Д. Кремень; пер. рус. В. Пучков; пер.англ. Д. Березина, С.Ищенко, С. Игнатов, Г. Краснов, Г. Торнтон; худ. А.Ипатьева. - Николаев: Изд-во Ирины Гудым, 2008. - 126 с.: Ил. Текст парал. Рус., Укр., Англ.
- Парус и якорь: стихи / В. Пучков / / Стапели над Ингулом: Очерки, стихи, рассказы. - Одесса, 1983. - С.165 - 166.
- Парусный цех: Стихи и поэмы. - Одесса: Маяк, 1988. - 72 с.
- Пахнут ночи дымом и черешня: стихи / В. Пучков / / Истоки: Альманах. - М., 1978. - С.168.
- Штрафная роща: стихи / В. Пучков. - Николаев: ЧП Гудым И.А., 2005. - 88 с.
